Плешак В. Жизнь — от пиано до фортиссимо. 229 невыдуманных историй из дневника петербургского композитора

Книга петербургского композитора Виктора Плешака «Жизнь — от пиано до фортиссимо» — собрание пестрых сюжетов, которые дают представление о его жизненном и творческом пути, история его становления как мастера. Короткие истории — веселые, забавные, трогательные, печальные — воспринимаются как стоп-кадры его бурного творческого бытия. Здесь много известных имен, событий и адресов. Еще одним «действующим лицом» книги стали записки из зала, которые композитор собирает уже несколько десятилетий, как голоса в его диалоге со зрителями. Литературная запись Олега Сердобольского.

Содержание:

От автора (читать)
В порядке беспорядка (вместо предисловия)
Я тот, кто лежал на рояле
Почему я не стал классиком чукотской музыки
Шел Мигицко на коленях к Мутко
Мои художественные сны. Триптих
А был ли мальчик?.. Был!
Бесаме Мучо
Звучная композиторская фамилия
Моцарт здесь не проходил?
Ку-даааааа!!!
Более китайская музыка, чем китайская
Ленин как фюрер русской революции
Как я чествовал «Созидателей Петербурга»
Аккордеон в роли рояля
А как поживает Колобок?..
Московская незнакомка
Как на деревню дедушке Гайдна привезли
От Мойки до Карповки
Мистическая история с Высоцким
Антиюбилей Андрея Петрова
А Моцарт — это тоже Плешак?
Русские «тураки»
Как я дирижировал кантатой о Ленине
Шпаргалка Равиля Мартынова
«Рыба» из матерных слов
Кость в горле
Издержки литературного дебюта
Лучше получить десять рублей, чем не получить двадцать...
Коммерческая тайна
Есть ли в Брюсселе памятник писающей девочке?
«Горница» без американского акцента
Я не любил ставить двойки
По Невскому — как по нотам
Сашуля
Семь дней я жил при коммунизме
Спросите у жены моей...
Я шел домой, обмотанный сосисками
Если лысый, значит — Плешак
Моя жена найдет иголку в стоге сена
Когда Пугачева еще не была Аллой Борисовной
Цунами, цунами, волна идет за нами...
Торговля по-восточному
В Сухуми — среди доярок и шахтеров
Родина — это не Плешак?..
Смелая шутка времен развитого социализма
Аплодировать не запретишь...
С каждым артистом я выпил на брудершафт
Поймите, простите, пустите меня!
На радио запретили произносить слово «Россия»
А мы это взяли из Интернета
Пароль — «Р.-К.»
Как из меня выдавили лжесвидетельство
Блокадные цветы от Николая Никаноровича
Есть ли плюсы у болезни Альцгеймера?
Не устроить ли «запоздалый банкет»?
Очень простой Уэббер
Да как-то привык
Под куполом — без страховки
Рекордсмен оперетты
ЧП в камере хранения
Все ждали горячего...
Митька, или страна со словом «ДА»
Вышел из дома и заблудился
Мексиканская булка оказалась крепче моего зуба
Вынужденный стриптиз в Сиэтле
Весь город искал мне синтезатор
Соседи позвонили в полицию...
Как не вышла у нас «Соловьиная ночь»
Нужны ли Донне серенады с колбасой?
Когда должность — звучит
Одной левой
Заплыв — почти как моржевание
Куц
Как прочитать пятьсот страниц за час
Черно-белый Хрущев
«Подвиг» и «подводник» — слова-родственники
Взятка
Два больших канала
Зачем Бен переписал от руки «Войну и мир»?
Как я судил тихвинский рок
Нельзя распивать гонорар в одиночку
Зеленый змий скосил богатырей
Не Ойстрах!..
«Песня о штукатурах», или как я купил квартиру за пятьдесят рублей
Лауреат — из отсева
Песня называлась «И тогда...»
Как матрос из-за моей песни «на губу» попал
Адмирал не поверил Эдуарду Хилю
У памяти свои причуды
Мой соавтор Атлас творил чудеса
«Так и передайте вашей маме»
Свои «две трети» я праздновал дважды
Сто четыре страны баяниста Темнова
Обнимитесь, миллионы!
Таинственная история с гимном Колпино
Долгое молчание Антонины Пикуль
Почему Бабанова выбрала мою песню?
Подрывал ли я суверенитет Эстонии?
Сережа долго запрягал...
Пришлось решиться на штурм Евтушенко
«Кругосветка» в поисках Буффа
«Будильник» прозвенел спустя сорок один год!
Как я Сережу в школу провожал
В гостях я ухаживал за бабушкой
Со Скрипкой мы подружились в кино
Два Васьки со Старо-Невского
Идей до черта, а денег мало
Сделали все, чтобы меня посадить
Моим кумиром был клоун Борис Вяткин
В шестом классе я запел басом...
Детективная история с Городницким
Игорь Скляр как ускоритель творческого процесса
Кража в поезде
Пришла Снегурочка — ну никакая...
Рабочий диван композитора
Борщ с мясом по-украински
«Карлик Нос» оставил нас с носом
Мужики не поняли юмора
Я развеселился — лифт остановился
Кот — без льгот
Попутный ветер в самоплагиате
Суточные для турне «Плешак и сыновья»
Странная гостиница
Мой сосед Магомет, поклонник Эдиты Пьехи
«Давайте выпьем, давно не пили...»
Поросеночек все рос и рос...
Как я сочинил японский марш
Дунаевского не пустили на волжский пароход
«Хоть Вы и Мравинский, а музыку надо любить»
Трехэтажный мат над заливом
Как наш кот отомстил американскому профессору
Имя кота
Кошка Лиза досталась нам по заявлению
Я долго тянул с рэпами
«Жизнь за царя» я спел по объявлению
Красные клавиши
«Дон Жуан», да не тот
«Синдром Шуберта»
Губернатор Лебедь — финансист «Руслана и Людмилы»
Отца спас от гибели угол Публички
Брат Костя, житель европейских столиц
Чудо с солнечным лучом
Мой племянник Никлас
В тот день птица не долетела бы до середины Днепра
«А теперь давайте попоем!..»
Статистика Мишеля Леграна
Юра принимал поздравления за меня
Все ринулись в клоуны!
Бизнесмен с человеческим лицом
Олимпийские «Рога и копыта»
Все начиналось с блюза для двоих
Как меня приняли за студента
Мои двоюродные братья
«Запорожец» — это не машина
Я не создан для баранки
Профессор — в роли мецената
Красная площадь. Шесть утра после юбилея Победы...
Покушение певца Штоды на мои усы
Мне заказали шедевр
Сердитый мальчик
«Следующая станция — Рощино...»
«Заяц» обнял контролера тетю Валю
Мой нос — не для конкурса
Как я лишился работы из-за кота
«Пока паны спят...»
Всю жизнь болею за «Зенит»
Две встречи, две точки на глобусе...
Давид Самойлов тоже ехал в Ленинград
На две премьеры — семь чудес
Мечта поэта и... народ с топорами
Я не Захаров, я — другой...
Мою любовь зовут Полинка!
Ради красного словца...
Я как антирекордсмен лыжного марафона
Почему мои мюзиклы не идут на Бродвее
Дверной замок — сообщник экзаменаторов
Нет, я не спец по «ножкам Буша»
«С Дорой ми си дели во дворе...»
Дмитрий Китаенко запомнил меня блондином
Мы с Сашей Анисимовым вылезали через форточку
Стравинский рыдал, глядя на ленинградские новостройки
Была у нас с Равилем трамвайная игра...
Разговор со Смоктуновским на ночном пароходе
Конец спектакля «Мой бедный Марат»
Меня не приняли в Союз даже с рекомендацией Гаврилина
Душка Андрей, сын тети Розы
Чего только не услышишь о себе из уст коллег!
Из рядовых запаса — в подполковники
Мой дядя любил Пушкина и Шиллера
Как я возмутил поклонников Нади Рушевой
Козырек
Мне поручили купить бюст Ильича
На блатных местах рядом с Ульяновым...
Дни ленинградской музыки под управлением Утешева
Юра больше радовался за других, чем за себя
Есть в Белоруссии Ханок и Лученок
Коттедж — филиал Антарктиды
С «Ревизором» — на короткой ноге
Песни о любви я писал «в стол»
Помню все — от птиц до львов
Имена для сыновей
Мою симфонию назвали... «индюком»
Главное — не побеждать, а участвовать
На Тбилисском направлении
Играл я джаз на баховском органе
Меня и Борю заменили «лабухами»
Наш мастер угодил в рабство
Слонимский услышал в моей песне что-то от Брамса
Первый Плешак, а не второй Шостакович
Дуэт Казарновской с моим мобильником
Чтобы Сенчина спела, ее надо было поймать...
Константин Хабенский — в роли курьера
Мой ответ музыковеду
Имя Довлатова меня заворожило
Как Иосиф Кобзон в песню попал
Мне советовали взять псевдоним
Полчаса я был композитором Москвитиным
Для китайцев я — певец
К вопросу о возрасте
Телефонная книга — в моей голове
Духовная опера для Дармштадта
Я был артековским композитором
О Брежневе — ни слова
Курнавину и в девяносто хватает эмоций
А бабушки — все такие же молодые
Прогноз на мое второе столетие...
Теперь я знаю, где стоял рояль
Как я стал «писателем» (вместо послесловия)
Преамбула к списку избранных произведений
Виктор Плешак: избранное — 70
Именной указатель